Неточные совпадения
Расспросивши подробно будочника, куда можно пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным местам, к губернатору, он
отправился взглянуть на реку, протекавшую посредине города,
дорогою оторвал прибитую к столбу афишу, с тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально на проходившую по деревянному тротуару даму недурной наружности, за которой следовал мальчик в военной ливрее, с узелком в руке, и, еще раз окинувши все глазами, как бы с тем, чтобы хорошо припомнить положение места,
отправился домой прямо в
свой нумер, поддерживаемый слегка на лестнице трактирным слугою.
Марья Ивановна, оставшись наедине с матушкою, отчасти объяснила ей
свои предположения. Матушка со слезами обняла ее и молила бога о благополучном конце замышленного дела. Марью Ивановну снарядили, и через несколько дней она
отправилась в
дорогу с верной Палашей и с верным Савельичем, который, насильственно разлученный со мною, утешался по крайней мере мыслию, что служит нареченной моей невесте.
Я недолго ждал
своих; как я думал, так и вышло: их не пустили, и мы
отправились другой
дорогой домой, опять мимо полей и огородов.
Подкрепив
свои силы едой, мы с Дерсу
отправились вперед, а лошади остались сзади. Теперь наша
дорога стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только увидел воду. Тогда мы решили повернуть назад и идти напрямик к реке в надежде, что где-нибудь пересечем
свою дорогу.
Когда Марья Алексевна, услышав, что дочь
отправляется по
дороге к Невскому, сказала, что идет вместе с нею, Верочка вернулась в
свою комнату и взяла письмо: ей показалось, что лучше, честнее будет, если она сама в лицо скажет матери — ведь драться на улице мать не станет же? только надобно, когда будешь говорить, несколько подальше от нее остановиться, поскорее садиться на извозчика и ехать, чтоб она не успела схватить за рукав.
Уже давно смеркалось. Он отправил
своего надежного Терешку в Ненарадово с
своею тройкою и с подробным, обстоятельным наказом, а для себя велел заложить маленькие сани в одну лошадь, и один без кучера
отправился в Жадрино, куда часа через два должна была приехать и Марья Гавриловна.
Дорога была ему знакома, а езды всего двадцать минут.
Кум, не выразив на лице
своем ни малейшего движения досады, как человек, которому решительно все равно, сидеть ли дома или тащиться из дому, обсмотрелся, почесал палочкой батога
свои плечи, и два кума
отправились в
дорогу.
Приставанья и темные намеки писаря все-таки встревожили Харитона Артемьича, и он вечерком
отправился к старичку нотариусу Меридианову, с которым водил дела. Всю
дорогу старик сердился и ругал проклятого писаря. Нотариус был дома и принял гостя в
своем рабочем кабинете.
На следующее утро Федор Иваныч с женою
отправился в Лаврики. Она ехала вперед в карете, с Адой и с Жюстиной; он сзади — в тарантасе. Хорошенькая девочка все время
дороги не отходила от окна кареты; она удивлялась всему: мужикам, бабам, избам, колодцам, дугам, колокольчикам и множеству грачей; Жюстина разделяла ее удивление; Варвара Павловна смеялась их замечаниям и восклицаниям. Она была в духе; перед отъездом из города О… она имела объяснение с
своим мужем.
Они вместе
отправились на Фотьянку.
Дорогой пьяная оживленность Кожина вдруг сменилась полным упадком душевных сил. Кишкин тоже угнетенно вздыхал и время от времени встряхивал головой, припоминая
свой разговор с проклятым секретарем. Он жалел, что разболтался относительно болота на Мутяшке, — хитер Илья Федотыч, как раз подошлет кого-нибудь к Ястребову и отобьет. От него все станется… Под этим впечатлением завязался разговор.
В несколько дней сборы были кончены, и 2 августа, после утреннего чаю, распростившись с бабушкой и тетушкой и оставив на их попечение маленького братца, которого Прасковья Ивановна не велела привозить, мы
отправились в
дорогу в той же, знакомой читателям, аглицкой мурзахановской карете и, разумеется, на
своих лошадях.
Заморив наскоро голод остатками вчерашнего обеда, Павел велел Ваньке и Огурцову перевезти
свои вещи, а сам, не откладывая времени (ему невыносимо было уж оставаться в грязной комнатишке Макара Григорьева),
отправился снова в номера, где прямо прошел к Неведомову и тоже сильно был удивлен тем, что представилось ему там: во-первых, он увидел диван, очень как бы похожий на гроб и обитый совершенно таким же малиновым сукном, каким обыкновенно обивают гроба; потом, довольно большой стол, покрытый уже черным сукном, на котором лежали: череп человеческий, несколько ручных и ножных костей, огромное евангелие и еще несколько каких-то больших книг в
дорогом переплете, а сзади стола, у стены, стояло костяное распятие.
Эта игра кончилась наконец тем, что ходоки как-то пробрались во двор господского дома как раз в тот момент, когда Евгений Константиныч в сопровождении
своей свиты
отправлялся сделать предобеденный променад. В суматохе, происходившей по такому исключительному случаю, Родион Антоныч прозевал
своих врагов и спохватился уже тогда, когда они загородили
дорогу барину. Картина получилась довольно трогательная: человек пятнадцать мужиков стояли без шапок на коленях, а говорки в это время подавали
свою бумагу.
Самый верный вариант, надо полагать, состоял в том, что толпу оцепили на первый раз всеми случившимися под рукой полицейскими, а к Лембке послали нарочного, пристава первой части, который и полетел на полицеймейстерских дрожках по
дороге в Скворешники, зная, что туда, назад тому полчаса,
отправился фон Лембке в
своей коляске…
Вслед за тем Мартын Степаныч, утомленный
дорогою, попросил у хозяев позволения
отправиться в
свою комнату.
— О, когда бы такое счастие снизошло на меня! — воскликнул камер-юнкер и
отправился в
свое отделение, чтобы собраться в
дорогу.
Так и поехали втроем в дальнюю
дорогу… Не стоит описывать, как они переехали через границу и проехали через немецкую землю; все это не так уж трудно. К тому же, в Пруссии немало встречалось и
своих людей, которые могли указать, как и что надо делать
дорогой. Довольно будет сказать, что приехали они в Гамбург и, взявши
свои пожитки,
отправились, не долго думая, к реке, на пристань, чтобы там узнать, когда следует ехать дальше.
Когда вы получите это письмо, я буду по
дороге в Финляндию; оттуда я намерен
отправиться в Швецию; буду путешествовать, пока проживу
свои деньги; потом примусь опять за работу: силы у меня еще найдутся.
Часа через два и наши путешественники
отправились также в
дорогу. Отдохнув целые сутки в Муроме, они на третий день прибыли во Владимир; и когда Юрий объявил, что намерен ехать прямо в Сергиевскую лавру, то Кирша, несмотря на то что должен был для этого сделать довольно большой крюк, взялся проводить его с
своими казаками до самого монастырского посада.
Кирша пошел седлать
своего коня, и через четверть часа наши путешественники
отправились в
дорогу. Алексей не отставал от
своего господина; а запорожец, держась левой стороны проезжего, ехал вместе с ним шагах в десяти позади. Несколько уже раз незнакомый посматривал с удивлением на его лошадь.
— Знаю, знаю! уж ты раз десять мне это рассказывал, — перервал дородный боярин. — Войдем-ка лучше в избу да перекусим чего-нибудь. Хоть и сказано: «От плодов устен твоих насытишь чрево
свое», но от одного разглагольствования сыт не будешь. А вы смотрите с коней не слезать; мы сейчас
отправимся опять в
дорогу.
Напротив, Юрий, привыкший с младенчества к благочестию в доме отца
своего, ожидал только удобной минуты, чтобы уйти в
свою комнату; он желал этого тем более, что день клонился уже к вечеру, а ему должно было
отправиться чем свет в
дорогу.
А когда он вернулся в гостиницу и спустя несколько времени осведомился о
своих дамах, ему ответили, что они тотчас после его ухода велели отвезти себя на железную
дорогу и
отправились с почтовым поездом неизвестно куда.
Ничего не понимая, я
отправился во второй этаж. Я и раньше бывал в квартире Пекарского, то есть стоял в передней и смотрел в залу, и после сырой мрачной улицы она всякий раз поражала меня блеском
своих картинных рам, бронзы и
дорогой мебели. Теперь в этом блеске я увидел Грузина, Кукушкина и немного погодя Орлова.
Наши приятели, распростясь с начальником отряда,
отправились в
дорогу и, догнав в четверть часа пленных, были свидетелями восторгов кирасирского офицера. Покрывая поцелуями портрет
своей любезной, он повторял: «Боже мой, боже мой! кто бы мог подумать, чтоб этот казак, этот варвар имел такую душу!.. О, этот русской достоин быть французом! Il est Francais dans l'вame!» [Он француз в душе! (франц.)]
Вдруг невдалеке, по
дороге, идущей вдоль сада, показался Михайло Михайлыч на
своих беговых дрожках. Перед лошадью его бежали две огромные дворные собаки: одна желтая, другая серая; он недавно завел их. Они беспрестанно грызлись и жили в неразлучной дружбе. Им навстречу вышла из ворот старая шавка, раскрыла рот, как бы собираясь залаять, а кончила тем, что зевнула и
отправилась назад, дружелюбно повиливая хвостом.
Она подала ему
свою, и оба
отправились по
дороге в ее усадьбу.
На заре шестеро молодцов, рыбаков по промыслу, выросших на Каме и привыкших обходиться с нею во всяких ее видах, каждый с шестом или багром, привязав за спины нетяжелую поклажу, перекрестясь на церковный крест, взяли под руки обеих женщин, обутых в мужские сапоги, дали шест Федору, поручив ему тащить чуман, то есть широкий лубок, загнутый спереди кверху и привязанный на веревке, взятый на тот случай, что неравно барыня устанет, — и
отправились в путь, пустив вперед самого расторопного из
своих товарищей для ощупывания
дороги.
В это время барон ушел к себе в кабинет, из которого вынес и передал мне рекомендательное письмо к
своему дяде. Напившись чаю, мы раскланялись и, вернувшись в гостиницу, тотчас же ночью
отправились на почтовых в путь, ввиду конца февраля, изрывшего отмякшие
дороги глубокими ухабами. В Киеве мы поместились в небольшой квартире Матвеевых, где отцу отведена была комната, предназначавшаяся для Васи.
Желая хоть сколько-нибудь избежать однообразия нашего затворничества, я на
своей верной паре, расспросивши
дорогу,
отправился в Федоровку.
Мы же с братом ночевали как попало по диванам. Успокоенный помещением Васи под непосредственный надзор старшей сестры и шурина, отец, тоже по случаю испортившейся
дороги, торопился обратно и, благословив меня, дал мне 150 рублей на
дорогу, сказавши, что справится дома и тотчас же вышлет мне мое годовое содержание. В
свою очередь и я с Юдашкой
отправился в перекладных санях и с большим чемоданом, заключавшим все мое небольшое имущество, в путь к Борисову в Новогеоргиевск на Васильково и Белую церковь.
Сначала они будто
отправились к северу вместе, но на
дороге расстались: Брянчанинов поехал в Петербург, где пребывание его казалось очень опасным, потому что он тут беспрестанно рисковал попасть в глаза императору, а Чихачев приехал к
своей сестре Ольге Васильевне, по мужу Кутузовой.
Сначала — это было в апреле — он поехал к себе, в
свою родовую Ковринку, и здесь прожил в уединении три недели; потом, дождавшись хорошей
дороги,
отправился на лошадях к
своему бывшему опекуну и воспитателю Песоцкому, известному в России садоводу. От Ковринки до Борисовки, где жили Песоцкие, считалось не больше семидесяти верст, и ехать по мягкой весенней
дороге в покойной рессорной коляске было истинным наслаждением.
Павел Павлович очнулся, всплеснул руками и бросился бежать сломя голову; поезд уже тронулся, но он как-то успел уцепиться и вскочил-таки в
свой вагон на лету. Вельчанинов остался на станции и только к вечеру
отправился в
дорогу, дождавшись нового поезда и по прежнему пути. Вправо, к уездной знакомке, он не поехал, — слишком уж был не в духе. И как жалел потом!
После сдачи Данцига ополчение было распущено, и Загоскин, не желая продолжать военной службы, для чего он мог бы перейти в какой-нибудь армейский полк,
отправился в Россию, на
свою родину, в Пензенскую губернию, в
свой любимый Рамзай, где, хотя на короткое время, обратился снова к прежним,
дорогим его сердцу, занятиям: чтению и сочинению.
Видимо, смуглянка надеялась, что мы спросим, как выехать на проезжую
дорогу, и
отправимся своим путем далее.
— Да-с. Сторож Николай сидел у ворот и сказал мне, что господ дома нет и что они на охоте. Я изнемогал от усталости, но желание видеть жену было сильнее боли. Пришлось, ни минуты не отдыхая, идти пешком к месту, где охотились. По
дороге я не пошел, а
отправился лесочками… Мне каждое дерево знакомо, и заблудиться в графских лесах мне так же трудно, как в
своей квартире.
На другой либо на третий день приехал в город Патап Максимыч и познакомился с известным ему заочно Мокеем Данилычем. Не на долгое время приехала и Груня порадоваться радости давнишнего
своего друга. Кроме Патапа Максимыча, приехал Чубалов, и пошел у молодых пир, где
дорогими гостями были и Колышкины муж с женой. Патап Максимыч звал выходца на русскую землю из бусурманского плена к себе в Осиповку и
отправился вместе с ним за Волгу.
Бабушка с Юлико приехали надолго, кажется, навсегда. Бабушка поселилась наверху, в комнатах мамы. Эти
дорогие для меня комнаты, куда я входила со смерти деды не иначе как с чувством сладкой тоски, стали мне теперь вдруг ненавистными. Каждое утро я и Юлико
отправлялись туда, чтобы приветствовать бабушку с добрым утром. Она целовала нас в лоб —
своего любимчика-внука, однако, гораздо нежнее и продолжительнее, нежели меня, — и потом отпускала нас играть.
Он знал Терентьича за обстоятельного и умного старика, не решившегося бы беспокоить
своего барина из-за пустяков, да и не рискнувшего бы
отправляться трясти
свои старые кости в такую дальнюю
дорогу без особых серьезных и уважительных причин.
Полуектов
отправился к фельдмаршалу и не возвращался более в шатер
свой. Действительно был он назначен в авангард. Семен Иванович с каким-то предчувствием проводил его глазами по
дороге в Платор и послал за
своим духовником.
Луиза, проводив мать
свою,
отправилась в рощицу, на ближайший к дому холм, мимо которого пролегала феллинская
дорога.
С ним была чернильница и все принадлежности для письма. Из хижины вынесена доска и поставлена на два пня: она служила письменным столом. Послание было наскоро изготовлено, отдано одному из солдат, который казался более надежным, и привязано ему на крест. Служивые выпровожены с благословением на
дорогу к Менцену, дав клятву исполнить сделанное им поручение. С другой стороны, начальник раскольников, довольный
своими замыслами,
отправился с братьею, куда счел надежнее.
— Лиса курку скубет, лиса и ответ дает. Дело
свое ты, Дундуков, своевременно справил, золотые пятки с королевы, как мозоль, свел. Награждение получил, бессрочный отпуск сполна выслужил. Однако, друг любезный, надо тебе чичас сундучок собирать, в путь-дорогу
отправляться. Маршрут на все четыре стороны. Прогонные — коленом ниже спины из секретного фонда получишь. С богом, друг! Обмундирование
свое второго срока не забудь. Дезинфекция сделана.